Винтерфилд - Страница 25

Хм… У ее отца были вполне определенные представления о женской чести. Вряд ли он согласился бы с нею в этом вопросе, когда бы своими глазами увидел, как чужой мужчина по двадцать раз на дню хватает ее поперек туловища и швыряет оземь, и в принципе знает ее тело и его возможности лучше нее самой. И что еще хуже, эти мгновенные объятия борцовских схваток принесли подобные знания не только ему. Она бы ни за что не поверила, когда бы сама не убедилась, что сорокапятилетний мужчина может быть гибче, проворнее и неутомимее ее самой. Тело его было твердым и поджарым, руки — сухими и горячими, его сплошь, как древесные корни, оплетали тугие мышцы, их узловатый рельеф ощущался даже сквозь слои его тренировочного свитера и ее туники. Теперь-то она понимала, что без предварительной подготовки, которую дал ей Оттис, лорду Грэю попросту было бы неинтересно с ней работать.

Когда дело у них дошло до благородного кендо, когда наконец ей позволили взять в руки меч и заняться непосредственно тем, ради чего и затевался весь сырбор, она поразилась, насколько малой частью преподанной ей системы было собственно фехтование. Лорд Грэй правил ей стойку, показывал редкие, практикуемые заграничными школами финты и блоки, обучал каверзным мелочам, какие есть суть мастерства, но вместе с тем он много говорил с нею, уделяя едва ли не большую часть времени ее психологической подготовке как воина.

— Что-то ни разу не видел я мисс Андольф на перекладине, — возревновал как-то Романо. — Щадите девушку?

— Не щадил бы, — возразил лорд Грэй, — если бы не считал, что мисс Андольф не стоит кардинальными мерами менять свое тело. Ее самооборона не зависит от объема бицепса. В девяти случаях из десяти мужчина всетаки медлит, прежде чем нанести женщине смертельный удар, этот процент еще увеличивается, если женщина настолько красива, как, скажем, мисс Андольф. Вот этойто долей секунды преимущества она и должна воспользоваться. Я добиваюсь, чтобы она научилась наносить быстрый точный удар… а пожалеет она его уже мертвого.

— Знаешь, чем Эрна фон Скерд лучше тебя? — втолковывал он ей в другой раз.

В глубине души Лея подозревала, что ничем, однако милостиво соглашалась выслушать его версию.

— У нее есть кураж. Она стремится побеждать везде, всегда и всех. А тебя нужно разозлить, прежде чем ты начнешь работать всерьез. Ты адреналиновый гений, но у тебя может просто не быть времени, чтобы испугаться или разозлиться, а потому я добиваюсь от тебя привычки тела давать отпор.

— А вам не кажется, что тем самым вы совершаете преступление против человечества? — вновь встревал в разговор Романо. — Девушка, у которой переход от колена к бедру совершенен как плечики бутылки… Что вы из нее делаете? Тело девушки, — он повел рукою в воздухе, обрисовывая некий идеальный образ, — должно быть нежным, мягким, податливым и уступчивым, должно доставлять радость… А тут, с какой стороны ни сунься — везде одно колено. Причем впечатление такое, — добавил он вполголоса, — будто сделано оно из железа.

Лея еще не разучилась краснеть, однако быстро приспособилась находить спасение от подобных реплик, отпускаемых Романо прилюдно, видимо, по полной невинности души, мгновенно перебрасываясь с лордом Грэем смеющимися взглядами. С некоторых пор она заподозрила, что Романо позволяет себе выходки в этом роде, когда уверен, что ему не грозит серьезная кара.

При лорде Грэе Лее неудобно было его бить, а тот благоразумно удерживался в ее присутствии от выражений, какие не следовало слышать молодым девушкам и какие Романо получал от него полной мерой, стоило им остаться наедине. Так что в глазах Романо грозная пара взаимно нейтрализовала друг друга.

— А ты у нас, оказывается, тонкий ценитель красоты? — усмехаясь, только и сказал он в этот раз.

— В чем же еще может проявить себя мужчина, если не в любовании и наслаждении женщиной? — вскинулся Романо, которого несказанно взбодрила возможность поболтать.

— Некоторые считают, что на свете есть еще несколько достойных мужчины занятий.

— Каждому — свое, — выразился пылкий эпикуреец. — Одним — война, другим — любовь! А что, есть приемы против женской самообороны?

— Моргенштерн, — незамедлительно отозвался лорд Грэй. — Если тебе нравятся спокойные…

Живо, как сейчас, вспомнив тот разговор, Лея снова встала. Окно притягивало ее, как магнит — стрелку компаса. Туника Романо валялась на земле, тот, обнаженный до пояса, блестя на солнце влажной от пота кожей, висел на перекладине. Тело его было колеблемо лишь слабым летним ветерком, но отнюдь не мускульным усилием. Однако дух его, живой лишь благодаря чувству противоречия, жаждал сопротивления мучителю, и Романо, вывернув шею и скосив на того взгляд, высказался насчет типов в крахмальных сорочках, которые к сорока пяти склонны забывать, какова перекладина даже на вид.

Ну что ж, вызов был сделан, и неглупо. Лея легла животом на подоконник, подперла голову руками и приготовилась смотреть. Лорд Грэй стащил пресловутую сорочку. Романо разжал руки, тяжело брякнулся наземь, картинно подломил колени, упал на них, потом сел на пятки и наконец сложился окончательно в талии, упершись лбом в колени.

— Сколько?

— Двадцать, — мстительно сказал он.

Лорд Грэй взлетел на перекладину, словно его снизу подбросили. Романо при сравнительном взгляде казался крупнее, при внешней стройности его мышцы были более объемны, однако Лее хватало компетенции, чтобы понимать: это — излишек, который не работает. Лорд Грэй подтянулся тридцать раз, без видимого усилия и даже заметно не сбавив темп. Посрамление Романо Кадуцци состоялось легко, быстро и мимоходом. Однако Романо было глубоко наплевать на то, что его посрамили. Он понимал, что день долог, что мучениям его еще не скоро придет конец, а потому закрыл глаза, повалился боком на песок и расслаблялся самым бессовестным образом.